«Политические селфи» на фоне Нотр-Дама. Комментарий Георгия Бовта

Пожар, нанесший огромный вред собору Парижской Богоматери, вызвал активные комментарии в российском обществе

Мало что еще так воодушевляет некоторых людей, как чужие драмы. А тут пожар в католическом соборе XII века. В детстве многие читали Виктора Гюго или во взрослом возрасте смотрели одноименный мюзикл. Нотр-Дам — один из главных символов христианской европейской цивилизации. А мы, как ни крути, в такие моменты осознаем, что и мы часть той же цивилизации. И сколько бы ни хаяли ура-патриоты «морально падшую» старушку Европу, Нотр-Дам нам страшно жалко, и многие искренне хотят французам помочь и таким образом ощутить и свою сопричастность к спасению цивилизационной святыни.

Скажем, когда в августе прошлого года в Кондопоге сгорела церковь Успения Пресвятой Богородицы 1774 года постройки, один из шедевров русского деревянного зодчества, такого эмоционального подъема не было. Потому что где Кондопога, а где Париж, который стоит мессы, как сказал вождь гугенотов король Генрих Наваррский, когда ему, чтобы получить французский престол, пришлось перейти из протестантства в католичество. Власти Карелии объявили сбор средств на восстановление церкви, но денег пока не собрали. А вот глава Сбербанка Герман Греф уже заявил о готовности выделить помощь на реставрацию Нотр-Дама, имеющего общемировое значение. Сбербанк — это ведь глобальная компания.

На трагедию французов откликнулись и в российском Минкульте. Директор департамента музеев Владислав Кононов предложил «всем неравнодушным гражданам» организовать сбор пожертвований на реставрацию. Подобные призывы о спасении отечественных памятников от чиновников услышишь нечасто. Видать, понимают, что народ денег не даст, особенно после того, как бывшего замминистра Григория Пирумова посадили за воровство. Впрочем, наверняка в Минкульте знают, что на парижский собор россияне тоже не пожертвуют.

Не осталась в стороне Русская православная церковь. Отношения с католиками у РПЦ сложные, поэтому, с одной стороны, выражено сочувствие, а с другой — замглавы отдела внешних церковных связей протоиерей Николай Балашов отметил, что смысл «знамения», произошедшего в первый день Страстной недели на Западе, еще предстоит осознать. Это можно понять как некую кару за грехи Европы. Но ведь собор, а главное, его алтарная часть, как оказалось, пострадали не самым катастрофическим образом. Значит ли это, что Европа небезнадежна?

Не прошла мимо пожара и телеведущая Ксения Собчак, выступив в чем-то в унисон с французским сатирическим еженедельником Charlie Hebdo, который

Twitter

президента Эммануэля Макрона с горящим у него на голове Нотр-Дамом. Собчак обвинила в произошедшем власти пониже — социалистов, к которым принадлежит мэр Парижа Анн Идальго. «Гребаные социалисты… — написала Ксения в своем телеграм-канале. — Угробили мой самый любимый город в мире крысами, бомжами и радикальной толерантностью». В этот самый момент все узнали, что самый любимый город бывшей кандидатки в президенты России все же не Санкт-Петербург. «Моя любимая Франция стала такой страной, где бьют витрины дорогих бутиков просто потому, что они дорогие, каждую неделю бастуют охреневшие от собственной важности профсоюзы… И я абсолютно убеждена, что это как-то кармически связано с тем, что сгорел шедевр», — резюмировала Собчак в Instagram. Но тут с ней вступил в спор Максим Галкин, написав в комментариях, что «преступная халатность, из-за которой возникают пожары, не имеет ни национальности, ни религии».

Еще дальше Собчак пошел украинский тележурналист Тарас Березовец. «Президенту Макрону очень повезло, что после приезда Зеленского сгорел лишь собор, а мог бы и Елисейский дворец полыхнуть», — написал он в Twitter. Минута славы Березовца настала, когда по его поводу посол Франции на Украине Изабель Дюмон выразила возмущение главе МИД Украины Климкину. Но разве может министр одергивать прессу в условиях свободы слова?

В общем, стараются высказаться все, кого не ленятся цитировать информагентства. Во времена, когда политика превратилась в нескончаемое шоу, надо все время что-то заявлять, чтобы о тебе не забыли. Можно сравнить с модой, когда некоторые ходят на громкие выставки только затем, чтобы сделать селфи на фоне какого-нибудь шедевра и запостить в Instagram. Так и некоторые заявления о пожаре в Нотр-Даме не более чем политическое селфи. Вывесил, получил порцию лайков и побежал дальше ловить свой хайп.