«Без звонка матери меня бы здесь не было»

— Бахрам Ханлар, он вас туда пригласил и он же вас и сопровождал?

— Да. И он разговаривал с этими людьми на фарси, которые выдали мне бумажку. По словам Ханлара, с этой бумагой нужно просто подъехать в Тегеран, этот паспорт забрать. И не надо поднимать шум, от этого будет только хуже. Чтобы вы понимали реалии Ирана: человек без документов, женщина-иностранка… Понимаете, вот когда я выхожу из такси, я привлекаю к себе всеобщее огромное внимание в силу того, что я выгляжу не так. Потом, женщина в состоянии паники, которая ищет такси, просит отвезти в консульство, — 90% тебя отвезут в другое место. Ну а там будет зависеть от твоей удачи. В сентябре 2017 года, когда я села в такси, мне заблокировали двери, со мной сел рядом человек, приставил ко мне нож. Меня просто отвезли, хотели изнасиловать, выкинуть на окраине Тегерана. Это очень опасно. Поэтому, памятуя даже о той ситуации, я боялась куда-то выбегать из машины, бегать по городу. Я думала, что этот человек, которого я знаю несколько лет, он решит проблему.

— Сейчас можно предполагать, что он был на стороне иранских властей?

— Он человек, имеющий самое прямое отношение к иранским спецслужбам, которые, собственно, это все и организовали. Когда я читаю: вот это у нее просто визовое нарушение, поехала, несмотря на многократные предупреждения… Но, позвольте, я не сумасшедший человек, я несколько лет работаю в этой стране, я бы никогда не сделала таких вещей.

— Возникают какие-то соображения по поводу того, что вот эти обвинения в шпионаже были прикрытием, а реальная цель вашей разработки была в чем-то другом?

— Они выбрали Израиль, чтобы не обострять отношения с Россией, и думали, что российские власти не вступятся за меня. Насколько я знаю, людей с такой статьей не оправдывают и не отпускают никогда обратно. Или выпускают, может быть, через 10 лет, когда тебя отожмут, превратят в труху и просто выбросят уже за ненужностью. Это в самом лучшем варианте.

— Для чего же разыгрывать этот спектакль?

— Они не ожидали, что меня на таком уровне будут так отбивать.

— Расскажите, пожалуйста, о звонке вашей матери.

— Без этого звонка меня бы здесь не было, это сто процентов. Звонок я сделала в четверг вечером. Арестована и привезена в тюрьму я была в среду вечером. Люди, которые вели допрос, знали мою ситуацию, знали о том, что у меня четверо детей, о том, что сейчас с моими детьми моя мама. Я думаю, что просто кто-то сверху, как бы из соображений гуманизма, дал мне право на один звонок домой. Сказали: ты звонишь своей маме, говоришь о том, что ты задерживаешься в Иране на несколько дней, чтобы она не беспокоилась. Поскольку для меня это был единственный шанс вообще, я говорила просто пулеметной очередью без эмоций. Стала давать очень много фактической информации: фамилии, пин-код от другого телефона, то есть озвучивать это вслух. Переводчик тут же начал все переводить следователю, что я сейчас что-то могу выдать важное, какую-то информацию, попрошу с кем-то связаться. Следователь просто завис, потому что он быстро переводит, а тот пытается фиксировать. В итоге они у меня телефон забрали, но я успела маме сказать самое важное. Они были просто в ярости. Они меня стали прессовать с такой силой... Да, я сейчас уже дома. Я сейчас отдохну от всего этого и попытаюсь решать, что будет с моей жизнью. Естественно, в Иран я больше никогда не поеду, это понятно. Это страна, которая для меня закрыта навсегда. И меня даже спрашивают: а вы собираетесь еще туда ехать? Ребят, вы что, всерьез? Если я хочу покончить с собой, я выберу более быстрый способ.